Владислав Мамышев-Монро – уникальный художник, преображающийся в рамках перформансов в знаменитых персонажей. От обычной drag queen Владика отличает удивительная вдумчивость и идеологическая последовательность его ярких мистификаций. Первой героиней его перевоплощений стала Мэрилин Монро, он выступил в её образе в курёхинской "Поп-механике", затем в "Пиратском телевидении", созданном вместе с Юрисом Лесником и Тимуром Новиковым.
С начала 90-х за Владиком закрепился псевдоним Монро, а сам он воплотил сотни образов – от Гитлера и Чиччолины до Владимира Путина и Айседоры Дункан. В 2007 году за фильм "Волга-Волга", созданный совместно с режиссёрами из "Синефантома", в котором Владик выступил в роли Любови Орловой, он получил Премию Кандинского.
Последние три года Владислав Мамышев-Монро редко появляется в Москве и в Питере, живёт преимущественно на Бали и смотрит на происходящее в России как бы со стороны. Пользуясь случаем, мы попытались выяснить у художника причины его добровольного изгнания, а также можем ли мы рассчитывать на полноценное возвращение "живого классика и вселенского божества". Владик Монро дал нам интервью по Скайпу, в разгар землетрясения на Бали, рассказывая с восторгом, как здания ходят ходуном, а мимо него с бешеной скоростью летают куски каменной облицовки. Впрочем, это не самое неожиданное, что нам довелось от него услышать...
Владик, в 90-е было такое ощущение, что каждый художник вокруг себя творил мифологию. Это очень ярко проявилось у тебя. Постоянные наслоения символических форм, которые создавали совершенно новый образ. Что изменилось с тех пор?
Произошла победа рынка, который вдруг стал во главу угла. Галеристы поначалу выручали художников в тяжелых экономических условиях. Но когда деньги стали иметь такое большое значение, галеристы стали понимать, что от них все зависит, и решили, что они главные в этом процессе. Художник Сергей Ануфриев написал на эту тему блестящий текст о том, что творец сейчас низведен до уровня обслуживающего персонала, а основные действующие игроки во всей этой арт-шняге – спонсоры ярмарок, банки и жирные спекулянты, эти ужасные люди…
С одной стороны, я с этим согласна, с другой, не могу не отметить, что многие творцы ничего не делают для того, чтобы выйти из статуса обслуживающего персонала, а, наоборот, упиваются своей униженностью. В тебе это тоже есть?
Нет, у меня потрясающая жизнь на Бали, я нашёл для себя альтернативную реальность, она немного замешана на мистицизме, но меня все очень устраивает. У меня иногда возникает страшное желание вернуться, пойти по стопам Тимура Петровича Новикова и начинать собирать вокруг себя молодежь, зажигать ее своими идеями, чтобы происходило какое-то движение. Но я пообщался с несколькими молодыми художниками, когда приезжал в прошлом году, и был разочарован, потому что их интересует исключительно момент попадания на рынок. Не возникает какой-то искры или интереса вне этого контекста, это страшно. Есть же известное стихотворение про вересковый мед.
"А мне костер не страшен, Пусть со мною умрет Моя святая тайна, Мой вересковый мед". Я так поняла, что ты сидишь на Бали и не хочешь ничего делать?
Как раз, наоборот, у меня вчера был день рождения, и у меня начался новый семилетний цикл, самый важный, как мне кажется. У меня пошёл очень сильный прилив энергии со вчерашнего дня. Возможно, я просто отлёживался последние три года.
Испытывал ли ты когда-нибудь гонения в связи со своим творчеством?
Конечно, я же участвовал в той выставке "Осторожно, религия!". Когда начался скандал, моё имя постоянно фигурировало в этой истории. А Иван Охлобыстин написал ужасную вещь. Он предложил православным, не теряя времени даром, если они считают, что их чувства оскорбили, просто взять и убить этих художников. Это было написано в газете со словами "церковь вам простит"!
Чудесно.
Абсолютно чудесно! Чума на оба ваши дома! Если тогда уже и про политику говорить, то, по большому счету, если их послушать, то надо брать некий огромный дихлофос, гигантский, божественный дихлофос, и всю страну им полить, чтобы освободилась территория для нормальных людей. Уже просто невозможно. Я встречался с разными извращенцами, я к чему это говорю? К тому, что я понимаю психологию извращенцев. Когда все люди в стране являются жесткими мазохистами, их обязательно надо унизить.
Я понимаю психологию извращенцев. Когда все люди в стране являются жесткими мазохистами, их обязательно надо унизить.
В колхозах в советское время существовала практика "чистых паров". Это некие земли, которые ничем не засеиваются, на них несколько лет растут сорняки. И когда другие почвы полностью израсходованы, на них не остаётся никаких минеральных веществ, приходят машины, убирают все сорняки, пропалывают так, чтобы даже корешков этих сорняков не осталось, и засевают туда нормальную благородную культуру. Возможно, Россия – это такая большая территория, которая все эти годы являлась "чистыми парами" для западной цивилизации. И сейчас, когда деваться уже некуда, уже вся территория западного мира израсходована, возможно, пришла пора вырубить сорняки, жившие на территории России, и заселить их нормальной культурой.
Ты резко негативно оцениваешь то, что сейчас происходит в стране?
Нет, честно говоря, я не считаю себя каким-то борцом… Но не случайно моя последняя выставка в галерее XL называлась "Россия, которую мы потеряли". Это было стебалово над всеми этими новоиспеченными дворянскими собраниями, над альбомами, которые выпускает историк моды Александр Васильев, над Никитой Михалковым с его "Сибирским цирюльником". С одной стороны, это было стебалово над этой высосанной из пальца ностальгией, но, по большому счету, я в 2007 году понял, что мы потеряли Россию, её нет. Всё, что происходит, возможно, останется как смена эпох, не исключаю, но в целом это жесточайшее разочарование.
Поэтому несколько лет назад ты решил уехать на Бали?
Мне просто очень нравится Азия, это самое фантастическое место, самое благодатное, которое не надоедает. Это альтернатива земному шару, целая планета. Есть такое выражение "боги на Олимпе", они ведь жили на небольшом клочке земли, им не нужно было ничего больше, потому что это было лучшее место. Возможно, Бали и есть тот самый рай, куда прилетают души умерших людей. Я даже не знаю, почему, но здесь ты делаешься полностью счастливым. Поэтому я здесь и оказался.
Вряд ли в таком случае тебя надолго привлекут наши северные широты.
Нет, менять иногда обстановку надо, тем более, что мне написал мой друг Алексей Беляев-Гинтовт, что созревает какая-то веселая ситуация. Я хочу посмотреть, вдруг меня действительно что-то развеселит, вдруг в России сейчас проходят какие-то энергетические потоки, которых не было еще год назад, которые я сейчас почувствую, подхвачу, разовью, и меня это сможет увлечь. Как, например, когда я служил в армии на космодроме Байконур, это было ужасное место, там совершенно ужасная природа и погода, и общество было чудовищное. Тем не менее, там были ни с чем несравнимые вещи, видимо, это было связано с космосом, в который оттуда был прямой вход. Это меня накачивало, как велосипед накачивают насосом, так меня накачивали все эти два года пребывания поблизости от взлетающих ракет. Поэтому возможно, что-то такое я сейчас почувствую в Москве или в Питере, не знаю. Я как раз еду в такую разведку.
Возможно, "весёлая ситуация" в ощущении какой-то надвигающейся репрессии состоит... Возможно, гнёт и репрессия могут действительно стимулировать творческое начало в человеке, потому что когда ты в подполье и андеграунде, это автоматически придаёт тебе некий исключительный статус, который ты реализуешь в творчестве. Репрессивные тенденции, православные хоругвеносцы, люди в серых пиджаках...
Меня в этом смысле очень удивил Сергей Бугаев (Африка) - ездит на Селигер, ходит в кабинет к Суркову. Нас же с ним вместе забирали в ментовку в 80-е годы, когда мы были в настоящем подполье, в андеграунде. Но при этом та структура, при которой мы существовали, была не такая бесчеловечная. Здесь же у людей нет никаких идеалов. Я думаю, Африке просто разрешили дёргать за сиськи пятнадцатилетних на Селигере, и он на это совершенно тупо купился. Тогда это простительно.
Насколько я знаю, ты, в отличие от Африки, всегда отличался спокойным отношением к деньгам? Твоё мнение: художник должен быть голодным и свободным?
Свободным – конечно, а голодным… Я не могу давать какие-то советы для всех. Я гурман, я поселился на Бали, чтобы питаться только мангустинами или пюре из бананов и клубники. Я не хотел бы быть голодным. Мне нравится красивая одежда, мне очень нравится радовать людей роскошными вещами.
Нет, Владик, очевидно, что ты яркий гедонист, но при этом не заточен на зарабатывание денег или их удержание…
Нет-нет, вообще, это для меня противоположное.
А на что ты живешь на Бали?
В том-то и дело, что когда у меня все деньги кончаются полностью, я беру волю в кулак и царапаю. Мои расцарапанные работы стоят не очень дорого, но мне достаточно нацарапать две работы, потратив полтора-два месяца, чтобы потом весь год спокойно жить.
Как ты со стороны видишь нынешнюю ситуацию в российском современном искусстве?
Абсолютно рабская перед рынком ситуация, причём рынок уже превращается немножко в продолжение вернисажа в Измайлово. Обязательно мы видим реплики с тех или иных западных звёзд. Нет никаких самостоятельных явлений. Даже в Украине присутствует некое самобытное южное безумие, а русское искусство, к сожалению, никакой своей идентичности не предлагает миру. Оно обязательно старается подражать неким эталонам успешных продаваемых западных образцов. Это печально, потому что это никому не интересно, кроме той части рынка, которую составляют обычные сотрудники банков, мелкие служащие, которые очень хотят "соответствовать". Как во Франции заурядный и скучный клерк копит весь год, чтобы летом в июле приехать в Сан-Тропе, посидеть в том же ресторане, где сидят миллионеры и почувствовать: "Да, моя жизнь не прошла зря, я был в том же ресторане, где бывали Ротшильды и Рокфеллеры".
Русское искусство – это дешёвый вариант того, что не может позволить себе купить бедный человек
Так же и здесь, русское искусство – это дешёвый вариант того, что не может позволить себе купить бедный человек. Он не может позволить себе купить Мэттью Барни, но может купить Кулика. Весь российский рынок ориентирован на это. Это такая позорная история по сравнению с художниками из Китая, которые откровенно, иногда перегибая палку, выпячивая свою национальную историю, свой колорит, доказали свою полную индивидуальность. Теперь китайские художники - это настоящие звёзды, абсолютно на равных общающиеся со своими западными коллегами.
Ты считаешь, что резкий подъем китайского искусства - это не экономическое явление?
Конечно, у них есть ощущение собственного достоинства и твердое, наглое желание прогнуть под себя, а не прогибаться под так называемых хозяев положения. У нас же даже в некоммерческих художественных институциях процветает такое фамусовское общество. Все преклоняются, пресмыкаются и благоговеют перед западными художниками, а когда проводят выставки своих художников, у них совсем другое отношение, совсем другие бюджеты, и такое пренебрежительное хамство. Это полусвет, мелкие люди, та же история, что и во власти, такие же случайные люди, оказавшиеся в искусстве. Возможно, я чего-то не знаю, надо побольше изучить предмет. Но общая тенденция такая, за некоторыми исключениями.
Давай поговорим про твои образы, про Мэрилин Монро, про Гитлера, когда ты впервые ощутил эту полярность?
Мой папа был очень жестокий человек, он нас бросил, когда мне было 12 лет. Он был садист, ловил в деревне какого-нибудь пенсионера-ветерана, который косил траву, и, зная идеально немецкий язык, представлялся фашистом и кричал на старика по-немецки. Он этих бедных крестьян доводил до истерики. Поэтому папа у меня ассоциировался с Гитлером. А мама была очень красивой блондинкой, очень похожей на Мэрилин Монро... И когда у меня началось половое созревание, лет в 14, я увидел фильм "В джазе только девушки". Я узнал свою маму в Мэрилин. Мама – Мэрилин Монро, папа – Гитлер, это мои основные ассоциации, которые я переложил на себя. Поскольку это мои родители, я должен воплотить их в идеальном виде. Впервые в 8-м классе я переоделся в Адольфа Гитлера, а в 9-м в Мэрилин Монро. Поразительно, что я одинаково неотличимо был похож и на Гитлера, и на Мэрилин Монро. Если взять портреты этих личностей, мы понимаем, что они максимально противоположны, как минус и плюс в батарейке, как полная противоположность добра и зла. К 9-му классу я уже убежал из дома, мне надоело жить с мамой, она была партийным функционером. Я убежал в сквоты к художникам питерского андеграунда, и там мои такие эксперименты оказались очень востребованы. Я выступал у Сергея Курехина в "Поп-механике", в "Пиратском телевидении". Гитлера тогда, правда, не было, потому что все боялись. Это сейчас уже никто и ничего не боится, особенно после фильма "Бункер", который вышел в Германии несколько лет назад. Как будто дали добро на тиражирование этого образа в массовой культуре, а до того времени это было страшное табу. Да, у нас были и "Семнадцать мгновений весны", "Щит и меч", сокуровские фильмы, но там был такой гротескный образ, в нем нет ничего человеческого, просто воплощенное зло. А с "Бункера" началось уже очеловечивание… Интересно, что бы сказала Лени Рифеншталь, когда приезжала в Ленинград? Я получил от РОСИЗО бюджет на перформанс и съёмку.
Я должен был в образе Гитлера выйти на сцену в Доме кино в Питере и подарить ей цветы. Думали, что у нее инфаркт будет или, наоборот, прилив какой-то бодрости, и она сняла бы новое кино "Олимпия-2"… Но в каком-то ресторане в Москве я проел все деньги, и пока снова искал деньги на билет до Питера, опоздал на один день, и Рифеншталь уехала. Федор Павлов-Андреевич подарил ей цветы и упал на колени. Я так и не встретился с ней из-за такой глупости. С другой стороны, может это и хорошо, а вдруг я бы действительно убил ее, сходство ведь чудовищное. В кого не перевоплотишься, всегда точно. Я к чему начал историю про папу-маму, Marylin Monroe, Гитлера и т.д… Когда ты понимаешь, что одинаково, абсолютно точно, до невозможности отличить, ты можешь воплотить и плюс, и минус, ты понимаешь, что между ними помещается все остальное человечество, все грани внешностей, характеров, нюансов. Все, что может из себя представлять человеческое лицо, укладывается в эти крайние воплощения. Поэтому дальше пошла уже такая игра. Помните, был фильм "Газонокосильщик" в 90-е, в начале эпохи Интернета? Главный герой онлайн внедрялся в мировые библиотеки, он ничего не изучал, просто брал этикетку, помещал в свою виртуальную реальность, и через внешнее название файла всё содержание входило в него. Так и я, когда точно воплощаю ту или иную личность, как хороший художник, что уж тут скрывать, я рисую у себя на лице точную копию этого человека. И в меня тут же входит всё его содержание, весь его опыт, какие-то сложности характера, судьба, половые сложности – весь широкий спектр вещей, из которых состоит человек. Это кратчайший путь получения максимального объёма информации. Есть некое существо, которое для некой божественной игры разделено на много миллиардов голов, бесконечно перерождающихся. Мне интересны архитипические образы, которые сильнее всего вобрали в себя каждую из сторон человеческой природы. Этих граней так много, и я не уверен, что нащупал самые основные.
Ты говоришь, что перевоплощение позволяет тебе вобрать в себя все свойства объекта, в который ты перевоплощаешься. Есть ли образы, которые непосредственно влияют каким-то роковым образом на реальную жизнь?
Так бывало, когда я только начинал, когда ещё не был таким мастером, а был волшебником-недоучкой, как в песне Антихриста наших дней. Вы кстати, знаете, что у нас есть Антихрист, который живет вместе с нами - это Алла Пугачева? Вы видели её без грима? Я видел, я был в концертном зале "Октябрьский" в Питере пару лет назад. Приходит такой Антихрист за кулисы, и ты понимаешь, что это ОН! ОН так по-разному всегда изображается, есть некая растерянность, но как только ты видишь, что ОН идет, ты понимаешь, всё сходится... Она показывала, как Сергей Зверев быстро за 5 минут нарисует ей на лице портрет Аллы Пугачевой, и всё будет красиво. Но ТО, что вышло до портрета, было так страшно! И все стало понятно, стали понятны все её странные песенки: "колдуны да лешие, допустите до дружбы, мне, вконец озверевшей, только этого нужно". Она как бы заворожила всех. Кстати, её первое выступление было с Альфредом Шнитке в "Фаусте" Гете, где она изображала сатанинские завывания. Её плоский металлический голос подходил для этого больше всего, как казалось Шнитке. Репетиции проходили где-то в Бибирево, но премьера так никогда и не состоялась, потому что ей говорили, что нельзя выступать с диссидентом - заберут, а ему говорили, что он связался с продавщицей овощного магазина – позорище. Премьера не состоялась, но начало было таким. Но мы отвлеклись… Вспомнили про песню "Волшебник-недоучка", где он "сделать хотел грозу, а получил козу".
Это случилось, когда я жил в квартире секретаря Совета Безопасности Бориса Абрамовича Березовского. Он отдал её своей дочери, потому что сам там жить не хотел, а жил тогда на даче у Черномырдина. Огромная такая квартира, 700 квадратных метров, Лиза говорила, что ей там неуютно, тем более, она училась в Кембридже и жила между Кембриджем и Швейцарией, в Москву почти не приезжала. Она сказала: "Живи ты, может, что-нибудь придумаешь, обыграешь это огромное пространство, что-нибудь с ним сделаешь такое". Это было её пожелание, "сделать что-то такое", чтобы там стало интересно жить. В это время шла работа над первой моей выставкой большой в Москве, шел 95-й год, на Якиманке висели огромные баннеры: Мэрилин Монро, Адольф Гитлер, Иисус Христос, Екатерина II, Наполеон, Жанна д’Арк, Фауст. Те самые образы, которые я в себя впитывал, чтобы получить их опыт. Гитлер провисел три дня, когда выставка состоялась. Мне потом рассказали, что Лужков, проезжая каждый день мимо баннеров на работу, подумал, что это галлюцинация. Он говорил, что едет на работу и ему, дураку старому, кажется, что Гитлер висит на улице. Ему никто не подтверждал, но потом все-таки сказали, что да, висит Гитлер третий день, гигантского размера на подъезде к Кремлю. Он наорал на руководство "Империал-банка", Гитлера сняли, а остальные баннеры еще целый год висели.
Была ещё смешная фотография на обложке газеты "Independent", где шли коммунисты. Последняя коммунистка шла по Якиманке со знаменами красными на фоне моих портретов Мэрилин Монро и всех остальных. И было написано: "Там, где раньше было Политбюро, теперь висят портреты Монро". Когда я готовился к этой выставке, жил в квартире Березовского, я съёмки разделил на несколько дней. На последний день я оставил себе трёх героев: Адольфа Гитлера, Владимира Ленина и Наполеона. Как известно, Наполеон сжёг Москву, про Ленина тоже известно, с чего началась его деятельность – с газеты "Искра", у которой был девиз "Из искры возгорится пламя", про Гитлера все понятно - вспомним огромные печи крематориев, где сгорело столько народа. Хроника войны – это огонь. И к тому же эзотериками, которые выстраивали образ Адольфа Гитлера, был взят за основу древне-языческий германский бог огня. Есть его изображение: это чудовище, сидящее около костра, у него падает резкая тень от носа и перекрывает пол-лица. А поскольку я очень тесно соприкасался с тонкими мирами в силу разных духовных практик, то именно в тот день, когда я воплотил всех этих героев, связанных с огнем, я приехал домой, и в эту ночь свершился страшный пожар. Лизе там жить не нравилось, Березовскому там жить не нравилось, а мне очень нравилось, потому что ко мне приходили западные кураторы и искусствоведы, и у них просто челюсть отваливалась от того, как живет российский художник! Темные силы принесли мне гораздо больший урон, чем подлинным владельцам этого хозяйства. Я ушел в трансцендентное состояние с сигаретой в руке. Чтобы постигать законы мироздания рекомендуют кетамин, его даже рекомендуют для беременных – самая безвредная анестезия. Не будем рассказывать об этом, просто я задремал в этом трансцендентном состоянии, и у меня были какие-то видения. И вот было такое видение, что я уснул с сигаретой, случился пожар. Я уверен, я так никогда бы не заснул, просто вмешались эти духи трех огненных героев, воплощенные в один день.
Потом было другое влияние на меня образа, был такой период, когда я превратился в сумасшедшего, у меня возник пунктик: когда я сыграл Любовь Орлову для проекта Марата Гельмана "Счастливая Любовь" в 2000 году, все там было исполнено любовью, красивые, благородные фотографии, черно-белые, их невозможно было отличить от оригинала. Пришла племянница Любови Орловой Нонна Терентьева и стала говорить Марату Гельману: "А вот здесь я стояла, просто в кадр не попала, потому что была очень маленького роста". Ей говорили, что она не могла там стоять, потому что это снято неделю назад, это Владик Монро, а не её тётя. Я всё воссоздавал буквально, я поехал на дачу к Любови Орловой во Внуково. Мои друзья-французы арендовали роскошную дачу Орловой и Александрова, по контракту они ничего не могли менять, всё должно было остаться, как при Любови Орловой. Я стал разбирать огромные сундуки, где были стопки негативов и личных фотографий за все годы. У меня был костюм-тройка на несколько размеров больше, и я запихнул везде, где только можно, эти архивные документы.
И вынес?
Да, вынес, но потом я одумался и вернул. Если истый христианин вдруг столкнется с мощами Христа, он не сможет удержаться, чтобы не забрать это себе, это святыня. Но носить это в тайне он тоже не сможет, он должен будет об этом рассказать. Поэтому я рассказал об этом и вернул фотографии. Но не все. Кое-что я оставил для этой работы. Очень важно, когда ты перевоплощаешься в какой-то образ, чтобы рядом находилась либо личная вещь этого человека, либо настоящая оригинальная фотография, которую он сам держал в руках.
Разве это всегда получается?
Не всегда, иногда бывает достаточно того, что прикасаешься просто к настоящей фотографии этого человека. Но если ещё присутствует и личная вещь, то я моментально проникаюсь. Бывает, что рисуешь несколько часов, а если есть вещь, то практически ничего не делаешь, а уже являешься этим. Я отдал их потом Тимуру Петровичу Новикову, сейчас его уже нет, но в его архивах хранятся настоящие подлинные фотографии Любови Орловой. Я их спас для культуры, потому что в итоге родственникам Орловой стало все это безразлично, все фотографии были вынесены на помойку. То есть я спас хоть что-то для культуры. Никогда не угадаешь – делаешь зло или добро.
Мы отвлеклись от темы про образ Любови Орловой.
Да, при всем том, что я её безумно люблю, знаю всю подноготную, что она была полковником КГБ, знала про расстрелы людей, про многомиллионные посадки в 37 году, одна из немногих, кто был в курсе. И при этом пела с наглой мордой: "Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек", такой цинизм. При этом ты все равно ее любишь, ты влюбляешься в образ, фантазируешь. Она как маска комедии дель арте, такая Коломбина, нечто вечное, пусть и гипертрофированное, но при этом она сама стала заложницей этой маски. Когда время стало неумолимо изменять её черты лица, у неё начался страшный болезненный пунктик – она была помешана на том, что она молодая девушка. Это была реальная болезнь. Когда ей было 72 года, в 74-м году за год до смерти она снялась в фильме про разведчиков, где она решила полностью снять маску и сыграла полковника КГБ. Но начинался фильм с того, что она играла 18-летнюю девушку, там было 2 серии, во второй она повзрослела до 35. Зрелище патологическое, потому что она шла к венцу в подвенечном платье, а под трибуной была дублерша, которая вытаскивала руки, потому что нельзя было снимать руки Орловой. Ее тётушку играла женщина, которая была на 40 лет её моложе. Голос ведь все равно невозможно изменить, это такая скрипучая телега. Она была помешана на пластических операциях, на кремах, на салонах красоты. Она думала, что такой же и остаётся, а ей все вокруг льстили, полковник КГБ всё-таки. "Да-да, Любочка, тебе больше 18 не дашь". После этих съёмок я пошёл по её ужасным стопам. Лет семь всё, что я зарабатывал, я тратил на новинки косметологии. Вообще, мне это несвойственно, это скучно. Но вот такое было последствие от образа Любови Орловой. Мэрилин Монро меня втянула в совершенно непонятную жертвенную историю любви, это была её история, не моя. Я очень серьёзно попал, даже квартиру продавал, чтобы откупаться от каких-то бандитов. Это было в 93-м году. Всё это ещё было вытащено на публику Андреем Ерофеевым. Я был в Фонде Сороса, у меня в папке лежало много разных бумажек и личных, и нет. Ерофеев украл бумаги, когда я ксерил другие. Пока я копировал, он влез в мою папку, достал мои личные записки в дневнике, откопировал их, издал в "Художественном журнале". Очень всё некрасиво, там всё было описано с подробностями сексуального характера. Самое ужасное, что мама-то моя не знала, что я квартиру продал, ей прислали эту газету. Но я научился справляться. Эта история меня завела слишком далеко. Было ощущение, что выхода нет, только умирать, но я собрался, позвал своего давнишнего приятеля немецкого фотографа Ханса Юргена Буккарта, который в перестройку много снимал СССР. Он сделал репортаж про мою героиню, которая влюбляется в кого-то, я даже использовал рубашку этого человека, в итоге она заканчивает жизнь самоубийством, разбивается об асфальт. Есть такая известная фотография чёрно-белая, где Мэрилин Монро в красном платье лежит в раскоряку. Так я убрал это из своей жизни.
Мы ещё не коснулись темы красоты в современном искусстве. Вспомним историю Новой Академии, её эстетическую программу, а также то, что на данный момент вопросы красоты не являются основной проблематикой современного искусства. Даже в среде специалистов по искусству слово "красота" имеет скорее ругательный оттенок.
Только кажется, что этот аспект не учитывается, просто красота так расползлась по миру, что её научились видеть в вещах, традиционно к этому не предназначенных. Однажды я съел псилоцибиновые грибы, меня вывернуло в унитаз, и я не мог оторваться от той невероятной красоты, которая предстала передо мной. Какие фантастические цвета, какие фактуры. Поэтому я не уверен, что художникам, например, Ольге Тобрелутс, нашему великому новому академику какие-то вещи кажутся некрасивыми, а автору или поклонникам этого автора, которые разделяют эту систему координат и их представления о прекрасном, это будет творение божества. Например, есть страшно неприятные животные: бородавочники, мерзкие кабанчики с отвратительными клыками, или гиены, – для нас они ужасны, а самкам самцы гиены кажутся Аполлонами, а люди для них уроды.
Некоторые художники прямо декларируют, что красота лежит вне проблематики их искусства…
Я понимаю, о чём Вы говорите. Именно поэтому я стараюсь последние годы бежать из этого диспута современного искусства, бежать от этих абсолютно бюрократизированных структур, в которые превратилось сообщество людей, которые ранее назывались художниками. Теперь их карьеры строятся по тем же схемам, что и карьеры каких-то банковских клерков, всё очень сухо, и выглядят они так же. Это такая раковая опухоль, которая влезла в искусство и практически его полностью разъела. Я стараюсь этого не замечать, гнуть свою линию. Помните стихотворение "Вересковый мед"? Чем уже будет круг людей, поклоняющихся красоте, тем мне будет даже приятнее, потому что не будет разбрасывания себя на атомы и миллиарды молекул, можно твердо делать своё дело, и получать от людей, которых ты уважаешь, божественное развитие темы прекрасного в искусстве.
Текст:
Эльвира Тарноградская
Фотограф: Григорий Векслер