Мы с тобой встретились в День всех влюбленных, когда все бегают за открытками, покупают подарки, а ты работаешь, даешь интервью. Как же романтика?
Мне кажется, что я больше реалист, чем романтик. Я не очень сентиментальная девочка, но все равно мне приятно, когда дарят цветы, и сама я страшно люблю подарки делать. Я всегда стараюсь запомнить и подслушать, что человек хочет. Поэтому ненавязчиво вручаю человеку не какой-то тостер, а что-то действительно приятное. Например, я подарила артисту, который очень давно снимался в одном фильме, этот фильм, найденный аж в фильмотеке ВГИКа. Он просто как-то упомянул в разговоре, что кино он так и не видел. Ему было страшно приятно!
Как насчет настоящих друзей, с кем из творческой среды ты общаешься?
У меня гигантское количество приятелей, я их всех очень люблю, но к слову «друг» отношусь осторожно. Мой лучший друг – артистка Даша Мороз, она именно не подруга, а друг, у меня даже ощущение, что она моя близкая родственница. Таких людей, конечно, не так много. Есть люди, с которыми я дружу с детства, они никакого отношения не имеют ни к кино, ни к театру. С одним мальчиком мы дружим с двух лет, а с девочкой - с трех лет.
Значит, ты веришь в дружбу между мужчиной и женщиной?
Я верю. Может, я дурак, но я верю. Мне кажется, между людьми существует какая-то иная связь, не всегда же человек может привлекать тебя физически. Мужчина - совершенно не твой тип, и ты не его тип, но вам вместе интересно. Ты можешь с ним посоветоваться, в любое время позвонить, что-то сказать. Я много лет дружу с артистом Ваней Жидковым, мне кажется, это как раз подтверждение того, что дружба между мужчиной и женщиной может существовать. Многие люди не верят и в женскую дружбу, но она же существует, потому что женщинам просто нечего делить. Нам предлагают разные роли, нам нравятся разные мужчины, у нас разный стиль в одежде. Я думаю, подобная схема и в дружбе между мужчиной и женщиной. Бывают же ситуации, когда тебе ничего от человека не надо. С ним просто интересно.
Ты производишь впечатление достаточно спокойной и правильной девушки. Внешность соответствует характеру?
Мне кажется, я гораздо хуже, чем кажусь. Я живой человек, естественно, свои недостатки не выпячиваю, не сообщаю о них всем, а стараюсь с ними бороться. Но они есть, и я их даже люблю. Мне бы никогда не понравился идеальный человек. Во-первых, таких не найдешь, а во-вторых, что я буду с ним делать? И если бы я была идеальной, что бы люди со мной делали? Со мной бы даже поговорить было не о чем.
Насколько я знаю, тебя всем курсом учили курить Беломор?
Учили меня во имя творчества, потому что я репетировала роль, мне надо было курить. Я отважно на этот шаг решилась, мне было плохо, но, как и следовало ожидать, я закурила после этого. Курила на протяжении семи лет.
Бросила тоже из творческих соображений?
Бросила курить для роли в фильме «Август. Восьмого». Во-первых, меня попросили об этом режиссёр и оператор, потому что они были заинтересованы в том, чтобы я хорошо выглядела. Джаник Файзиев даже на какое-то время сам со мной бросил курить, но потом начал снова, а я так и не стала. И потом, если бы я не бросила курить, я бы просто умерла, потому что физически было очень непросто: бегать, прыгать, еще и с сигаретой в зубах. Хотя я очень любила курить, мне страшно нравилось это занятие, я не представляла, что могу бросить. Видимо, просто сильно захотела.
Насколько для тебя важен гонорар при выборе роли?
Конечно, он важен, но не первостепенен. Были истории, в которых я снималась буквально за прокорм, просто было очень интересно. Но было совершенно очевидно, что в этом кинопроизводстве нет денег. Есть вариант - либо сниматься за прокорм, либо не сниматься, и честно сказать: «Ребята, я бесплатно не работаю». Любой труд должен быть оплачен. Мне кажется, что в нашей стране в кинематографе всё снова неплохо. Выходят прекрасные фильмы, которые окупаются в прокате, которые зарабатывают деньги. Прекрасно прошли фильмы «Высоцкий», «Ёлки», и, вообще, можно долго загибать пальцы. Артистов это не может не радовать, потому что это прекрасная мотивация для того, чтобы что-то делать. Твоё кино увидят, оно принесет прибыль, соответственно, ты – рентабельный артист, тебя ещё раз позовут сниматься. Конечно, деньги важны, тем более, что у меня нет ресторана или лесопилки, которые бы мне параллельно приносили какой-то доход. Я своей профессией зарабатываю деньги, это честно, почему я должна этого стесняться?
В каком проекте ты участвовала за минимальный гонорар?
Кино «Поклонница», рабочее название «Львы, орлы и куропатки». Это прекрасная история про любовь писателя Чехова к молодой писательнице Лидии Авиловой, абсолютно настоящая история, основанная на реальных событиях. Когда я читала сценарий, ревела, как все девочки рыдают над хорошими книжками. Я поняла, что очень хочу в этом участвовать. Действительно, есть такие роли, когда ты сам готов приплачивать, только бы как-то попасть.
Ты успела поработать со многими режиссерами: Бондарчук, Сукачев, Константинопольский, Файзиев… Как каждый из них повлиял на твою карьеру?
Во-первых, они сами по себе офигенные люди, всегда приятно работать с офигенными людьми, с людьми с большой буквы. Их абсолютно невозможно сравнивать, хотя все эти режиссеры одного поколения. Они все вместе начинали, это одна шайка-лейка, но они все разные, все невероятно талантливые. Стараешься взять у каждого режиссера все самое лучшее. Бондарчук, на мой взгляд, очень легкий и компанейский, на одной волне с артистами. Хотя мой опыт работы с Федором Сергеевичем весьма краток - кусочек в «9-й роте» снимался 5 дней, причем у меня там нет ни одного слова. Но все было невероятно красиво, Максим Осадчий всё это потрясающе снял. Мне было страшно приятно, я на тот момент была студенткой, совсем зеленая. А тут уже Федор Сергеевич!
А с Сукачевым в «Доме Солнца» как работалось?
Ой, Гарик – это нечто! Во-первых, это шикарная роль, и спасибо Игорю Ивановичу за то, что он эту историю написал, а потом еще и меня пригласил. Гарик – настоящий поэт, этим все сказано. Этим словом можно описать весь его метод работы, всё его взаимодействие с артистами, общение с миром. Это очень круто, он собрал замечательную команду: прекрасный оператор, замечательный художник, талантливые люди писали музыку. Было страшно весело, он же еще и рок-легенда, поэтому скучать нам не пришлось ни единого дня. Хотя картина снималась долго, почти два года, с большим перерывом. Все из-за проклятых денег.
Как ты решилась сняться в «Кошечке»?
«Кошечка» - это абсолютная авантюра, меня ещё и вырезал Гриша (Григорий Константинопольский, режиссёр – прим. редакции) из «Кошечки», потому что в основную версию фильма моя новелла не вошла. Гриша – очень талантливый человек, мне очень нравится всё то, что он снимает. Началось с того, что он прочитал мне по телефону историю про бешеную балерину, которую в результате сыграл Миша Ефремов. Я хохотала до слез, а потом он мне показал эту историю, уже отснятую. Я открыла для себя Михаила Олеговича с совершенно неожиданной стороны и поняла, что очень хочу хоть принять в этом участие. Новеллу Гриша написал про девочку, эту девочку я и сыграла, но в основную версию фильма эта история не вошла, потому что получилась все-таки мужская история. Балерину играет Михаил Олегович Ефремов, ребёнка - Виктор Сухоруков.
Мужчины превалируют?
Да, мы потом всячески намекали Грише, что надо сделать несколько женских новелл. Возможно, под названием «Кот» (смеётся).
Тебе было комфортно работать с Джаником Файзиевым? Говорят, у него западный подход к режиссуре.
Да, это круто. Когда есть хотя бы один человек на площадке, который знает, что нужно, и что он хочет – это облегчает работу всем остальным. Ведь сцена может длиться бесконечно, что может всех измучить. На съемках «Август. Восьмого» мы очень долго репетировали, готовились, и уже к моменту съёмок не только Джаник знал, что он хочет, но и я знала, что он хочет, оператор знал, все артисты понимали, что он хочет. Поэтому нам очень легко работалось. С Джаником мы чертили графики роли. У меня была стопочка графиков. График развития характера героини, чтобы это не была несчастная девочка, которая всё время плачет. Надо было чётко понять, как эти эмоции идут, в какой последовательности их преподносить зрителю, чтобы героиня не вызывала чувства отторжения, чтобы зритель постепенно знакомился с ней, и вместе с ней погружался в историю. Если бы я два часа экранного времени проревела, думаю, минут через 15 зрителям стало бы совершенно неинтересно на это смотреть. Важно было грамотно распределиться.
Твоя героиня – смелая девушка. В жизни приходилось геройствовать?
Приходится периодически хорохориться, делать вид, что я ничего не боюсь. Как и моя героиня, которая при видимой храбрости страшно боится. Я трусиха, не экстремал по характеру. Два года назад у меня была мечта прыгнуть с парашютом. Сейчас я думаю: если я прыгну и сломаю ногу, я прохожу полгода в гипсе. А если все неправильно срастётся, то я буду всю жизнь хромать. А если я буду всю жизнь хромать, как я буду сниматься в кино? Видимо, чем старше становишься, тем меньше тяга к экстриму. И мне хватает экстрима в профессии, когда тебя привязывают к каким-то тросам, и поднимают на 5 метров. После этого уже не хочется за дополнительные деньги прыгать с парашютом.
У тебя эта рациональность пошла из школы? Ты же училась в математическом классе.
Может быть, из школы. Совершенно не хотела становиться актрисой, просто потом эта сфера меня резко заинтересовала. Как только мне станет неинтересно, придумаю для себя что-нибудь другое. Но математику и физику люблю до сих пор. Конечно, это помогает в профессии. Есть артисты, которые медитируют в углу, садятся, представляют светящийся шар с энергией, чтобы потом его направить в космос. Это вообще не про меня.
А в фатум ты веришь?
Видимо, придется верить, ведь мне удалось с первого раза поступить во ВГИК, а ничто этого не предвещало. Мне было 16 лет, все крутили пальцем у виска, и, если бы я не добрала полбалла, поступив на платное отделение, никто бы не смог за меня платить такие деньги. Не было никаких знакомств в этой сфере, у меня родители инженеры-энергетики не могли меня подстраховать и помочь. Они были в ужасе, потому что было невозможно ничего предсказать. Каким-то чудом я поступила, отучилась, но это еще полбеды, потому что оказалось, что поступить и отучиться – это не фокус, а фокус потом что-то делать в профессии. Это же катастрофа, замкнутый круг: тебя не снимают, пока ты не медийный, но ты не медийный, пока ты не начал сниматься. Что с этим делать - я не знаю. Я страшно переживаю за всех, кто учится в наших институтах, потому что это просто вопрос везения.
Когда ты почувствовала, что перешагнула эту ступеньку?
Я до сих пор этого не чувствую, потому что мне кажется, что это может прекратиться в любой момент. Сегодня «пруха», но она может закончиться завтра: появится новая интересная молодая артистка, или моё лицо станет неактуальным, а это тоже очень важно. Даже участие в проекте культового режиссера не даёт никакой гарантии. Я регулярно смотрю печальные передачи из серии «Как уходили кумиры». Сидишь и чешешь голову: «Надо что-то придумывать!». Стоит учитывать и то, что я ничего в жизни не умею, и у меня нет лесопилки. Мне кажется, что надо существовать в гармонии с собой, тогда можно сохранить себя в профессии и избежать творческого маразма. Это тоже страшная вещь. Я не думаю, что обязательно умереть на сцене или в кадре, нужно в какой-то момент осознать, что я больше ничего не могу дать искусству, а искусство мне, уйти честно на лесопилку или вязать носочки дома.
Пока ты далека от лесопилки, с кем из режиссёров была бы рада поработать?
Я, конечно, могу мечтать, но мне всегда кажется, что это рождает неоднозначную реакцию у коллег: «Света Иванова мечтает сниматься у Полански». Иди-ка ты, Света Иванова, поучись ещё. Поэтому я не то что не мечтаю, но тихой сапой просто двигаюсь куда-то. Я не мечтала работать с режиссером Джаником Файзиевым. Если бы я мечтала, я представляю, как бы меня переклинило у него на пробах. Меня закоротило бы от волнения, я бы не сказала ни слова. Я бы только и думала, что это режиссёр, у которого я мечтала сниматься, и в результате вы бы разговаривали не со мной.
Ты не стремишься работать на Западе?
Мне интересно было бы поучиться, посмотреть, как это делается. Интересно, но это не цель и не задача, нет у меня какого-то плана на пятилетку – покорить Голливуд или Европу. Я смотрю на вещи проще: чему суждено случиться, то и случится! Но мне здесь столько всего прекрасного предлагают. Страшно уехать куда-то и играть молчаливых официанток, если у меня здесь прекрасные роли.
Для двадцати с лишним лет у тебя внушительное количество ролей в кино, чего нельзя сказать о театре. Не прельщает театральный формат?
Я очень люблю этот формат. Но после института сразу начала сниматься и не понимала, как с театром подружиться. Каждый раз, когда мне звонили и предлагали интересные театральные постановки, я была на съемках в Карелии или Абхазии. А в сентябре 2011 года мне позвонили из театра «Современник» и сделали предложение, от которого невозможно было отказаться. Это лучший театр страны. Я сразу честно сказала Галине Борисовне, что ничего не умею. Но она – настоящая авантюристка, сказала, что это прекрасно, что это очень большая редкость. На том мы и сошлись.
Ты принимала участие и в съемках нескольких видеоклипов. Сама никогда не думала о музыкальной карьере?
Я в этом смысле капитальная бездарность – не умею петь. У меня очень сложная ситуация, как говорили в институте: есть и слух, и голос, но они никак между собой не связаны. Так бывает. Это очень интересная индустрия, и съёмки в клипах – это не какая-то отдельная часть карьеры, а прекрасное времяпрепровождение. Миша Сегал, который снимал клип «Касте», «Знакам» - это мой хороший друг, я у него снималась в кино. Он может позвонить мне и спросить: «Света, что делаешь? Приезжай в Минск, мы клип снимаем!» Круто, с удовольствием.
Если бы не кино, в какой сфере ты могла бы реализоваться?
Все зависит от точки отсчета. Если бы в три года мама отдала меня на фигурное катание, я бы была фигуристкой. Если бы меня отдали в художественную школу – начала бы рисовать. Я поступила в институт и всё, что мне легко давалось в школе, было интересно – физика, математика, экономика. Теоретически, я могла бы уйти в данную сферу, но, скорее всего, была бы отвратительным работником, который спит в офисе или рисует картинки на документах. Ужас!
Фотограф: Андрей Башлыков