Ваше детство прошло в Армении и, как говорят, в мечтах стать врачом. Теперь Вы в Москве, дизайнер. Как все складывалось?
В Москву я приехала к родителям. Поступила здесь в Университет дизайна и технологии. Но уже со второго курса начала работать. Поняла, что в наших университетах не получишь необходимый базовый опыт и тех практических знаний, без которых невозможно стать профессиональным дизайнером. Если в Париже студенты последних курсов запросто устраиваются на стажировку в крупные Дома моды – их много, они с удовольствием берут практикантов – у нас даже не было такого дизайнера, к которому я хотела бы пойти перенимать опыт.
Слышала, что критичный настрой был взаимным – вроде бы, в университете не все были способны оценить ваши работы.
Да, было такое.
Это же сильнейшая демотивация. Как удалось сохранить уверенность в себе?
Думаю, дело в характере. Мне это свойственно с детства. Когда у всех девочек-одногодок были длинные волосы, у меня было короткое каре. И мне было все равно, что кто-то может посчитать это некрасивым – мне нравилось. Я очень благодарна своим родителям, которые сумели меня правильно воспитать. У меня есть свои правила, которых я жестко придерживаюсь и в жизни, и в работе. И мне все равно, что скажут окружающие – главное конечный результат. Заведующая кафедрой однажды сказала мне: "Вардуи, у тебя никогда не получится шить одежду, переводись на аксессуары". Естественно, я ее совет проигнорировала. И какое невероятное удовольствие я испытала, когда она подошла ко мне на защите диплома и сказала: "Беру свои слова обратно". У меня в работе всегда так складывается – сначала не понимают, а потом проходит время и ситуация кардинальным образом меняется.
Когда для Вас закончился институт, и началась работа?
Работать я начала еще во время учебы – оформляла витрины в ЦУМе. Помню, как разрывалась между университетом и работой. Две эти главных для меня точки находились на соседних станциях метро, так что в обеденный перерыв я бежала в институт, чтобы успеть на какую-нибудь лекцию, выходила на работу в выходные, чтобы освободить два дня на неделе. Но на самом деле, я от этого получала колоссальное удовольствие, ведь кроме теории я получила еще и практику. Когда на лекции тебе рассказывают, как обрабатывать швы – это одно. Но когда ты можешь взглянуть, как эти самые швы обработаны на вещах ведущих марок – это уже совсем другая история. В университет же никто не принесет платье из последней коллекции Lanvin и не скажет: "Глядите, какие швы".
Как от института и "цумовских" витрин Вы перешли к созданию полноценных коллекций?
Вообще, заранее я ничего не планировала. На дворе стоял 2007 год, я готовилась защищать диплом, за плечами было участие в "Русском силуэте" Татьяны Михалковой. И однажды, совершенно неожиданно для меня, позвонили и предложили представлять Россию в Канне на "Днях российской культуры". Можно было показать дипломную коллекцию, но что-то в этой идее смущало, так что я решила создать другую коллекцию – успела за месяц. Часть тех вещей, кстати, потом была представлена на моем дебютном показе в Ritz-Carlton.
А как удалось начинающему дизайнеру попасть на страницы Vogue? Тоже счастливый случай?
Пожалуй, да. Когда я готовила коллекцию для Канна, одна моя знакомая случайно столкнулась где-то со своим приятелем и показала ему несколько фото моделей в моих платьях. Он сказал, девочки классные, но в платьях он ничего не понимает, зато его жена - младший редактор русского Vogue. Скоро фото попали к ней, от нее – к Алене (Долецкой – прим. редактора), которая сказала, что хочет увидеть эти вещи в реальности. Тогда я собрала платья и с набитым чемоданом приехала в редакцию Vogue, где директором отдела моды тогда был Саймон Робинс. Он посмотрел вещи и сказал: "Так, в каком номере у нас есть место? Пишем про Вардуи!" Это был настоящий старт, потому что так все устроено: когда в Vogue выходит статья про нового дизайнера, остальные тут же это подхватывают.
А как Вы восприняли эту нечаянную радость? Все казалось чудом, или чем-то вполне закономерным? Мол, большому кораблю – большое плавание.
Я никогда, даже в самых смелых мечтах, не рисовала себе подобную картину – оп, и я в Vogue. Когда "у руля" стояла Алена, это казалось невозможным. Если ты не мог доказать свой профессионализм, так и оставался в безвестности. Мне же удалось сказать свое слово, которое было услышано. Скажу больше: я обязана Алене и журналу не только поддержкой. Благодаря им началось мое сотрудничество с NAFA (North American Fur Association – Североамериканская Пушная Ассоциация), я отправилась учиться работать с мехом в Торонто. Если бы не все это, я бы вряд ли решилась основать свой бренд. Мне ведь даже сейчас сложно говорить о существовании индустрии моды в России, не то, что тогда. Но я считаю, что сейчас есть несколько дизайнеров, благодаря которым индустрия пускай и небыстро, но развивается. Жаль, что их немного. У нас Недель моды больше, чем талантливых дизайнеров.
А кто они – эти немногочисленные таланты?
Думаю, Вы и сами знаете их имена.
Вы уже несколько лет участвуете в C&S – пожалуй, лучшем мероприятии из всех московских "недель". Что нужно дизайнеру, чтобы там составить Вам компанию – внушительный стартовый капитал, связи или везение?
В моем случае капитала не было, были люди. Потом появился Cycles&Season, к моему счастью я оказалась в списке участников. Если с чем-то сравнивать C&S – это "Русские сезоны" Дягилева, только для дизайнеров. Первый Cycles сделали в самый разгар кризиса. Тогда никто не был готов вкладывать в это деньги, ведь попросту было непонятно, чем это все закончится. И в тот момент появились MasterCard, которые сделали гигантское дело – помогли с продакшном, с финансами и дали возможность работать. В октябре будет уже шестой Cycles. Не появись он в моей жизни, кто знает, может для меня все остановилось бы на третьем показе. Ведь в действительности, в меня никто не вкладывал миллионы, у меня не было бизнес-навыков.
Стало быть, сейчас бренд полностью окупается. Редкая для России история. Особенно, учитывая, что Ваши вещи стоят дороже вещей многих западных дизайнеров. Знаю, что некоторые считают такую ценовую политику дорогой к банкротству.
Мне в жизни очень везет с людьми. Есть у меня в команде потрясающий менеджер. Она очень хорошо знает индустрию, причем не только русскую, но и мировую. И она отлично себе представляет, где в этой сетке нахожусь я и сколько должны стоить мои вещи. В каждой моей коллекции всегда есть от трех до пяти единиц, которые я оцениваю самостоятельно – назначаю такую цену, которая мне кажется правильной. Это всегда какие-то знаковые вещи и для меня не так уж важно, продадутся они, или нет. Остальное проходит жесткую оценку – назначаются справедливые цены. Я считаю, что когда мои вечерние платья стоят 75 – 120 тысяч рублей - это оправданно, ведь сшиты они из лучших материалов и могут конкурировать с нарядами той же ценовой категории от иностранных дизайнеров.
А кто Ваши покупатели?
Не знаю. Основные продажи приходятся даже не на шоу-рум, а на магазины. Честно говоря, для меня самой стало большим сюрпризом, когда через две недели после начала продаж мне позвонили из TSVETNOY CENTRAL MARKET и сделали дополнительный заказ. Мои вещи там размещены на 4-м этаже. То есть, мало того, что это самый дорогой отдел, еще и конкуренция впечатляющая. Так что я не могла ожидать такого успеха. Мне, признаюсь, вообще сложно предугадывать. У нас нет финансового отдела, который занимался бы тем, что постоянно высчитывал, сколько нам нужно продать в этом месяце, сколько в следующем. Все складывается само собой.
Если Москву я ассоциирую исключительно с электронной музыкой, Ереван – это джаз.Здорово, что все так легко.
Не сказать, что легко. Ты же никогда не знаешь, как все будет складываться дальше.
Давайте от финансов перейдем к вопросам более тонким – источникам вдохновения. Как Вы над коллекциями работаете – обкладываетесь книгами об армянской культуре и ждете, пока послышится пение муз?
Бывает по-разному. Армянская культура – и впрямь, основной источник вдохновения. Особенно архитектура, которая вдохновляет меня на создание новых форм. Еще бывает, здорово вдохновляют выставки. Недавно была на одной, посвященной творчеству Мадам Гре – чуть с ума не сошла! Когда вышла из музея, у меня уже полностью сложилась картинка, каким должен быть следующий показ. Часто бывает, что образы появляются под впечатлением от людей – например, когда мимо просто проходит интересно одетый человек. Но, конечно, нельзя говорить о чем-то одном – как правило, это синтез: посмотрел фильм, увидел какое-то здание. Это такой суп из множества ингредиентов. Я собираю все воедино, а потом оцениваю – вкусно это, или не слишком.
Тем не менее, со стороны кажется, что армянская культуры – главный ингредиент этого блюда. Насколько я знаю, даже в логотипе марки Vardoui Nazaryan заложен особый смысл.
Логотип в виде птицы появился у меня все в том же 2007 году. Я готовилась к защите диплома и создание логотипа было одним из обязательных его пунктов. Я пришла к своим друзьям-графикам и попросила: "Нарисуйте хоть что-нибудь". Они попросили задать им направление. Я начала думать, просматривать книги, в том числе и по армянской миниатюре. Обратила внимание, что там очень много птиц – они вообще играют большую роль в армянской мифологии. Мне это показалось очень близким. Я была уверена, что со временем логотип изменю, но он всем очень нравился, так и остался со мной. Там изображена птица хазаран блбул. По легенде, от ее пения распускаются цветы.
Кстати, а Ваше имя что означает?
Роза.
Визуальная составляющая для Вас – не единственно важная. Ваши показы непременно сопровождаются отличной музыкой.
Музыка – история отдельная. Несколько лет назад я познакомилась с Димой Устиновым, которого все знают как Диму Японца. Он просто гениальный человек. Дима написал музыку уже для нескольких моих показов. Благодаря ему все получается таким цельным. Я рассказываю ему о своих идеях для новой коллекций – какие выбрала ткани, какими будут фактуры, образы на подиуме. Он меня выслушивает и создает идеальную музыку для шоу. Больше скажу: некоторые люди ждут показов именно из-за саунд-трека.
Ваши показы - это всегда эффектное зрелище. Вот Дима Логинов, который тоже всегда превращает показы в шоу, как-то признался нам, что наступил на собственные грабли – теперь он просто не может позволить себе сделать обычный показ. Из-за этого ему порой приходится пропускать сезоны в ожидании, пока придет новая идея.
Дима Логинов – не тот человек, у которого может быть дефицит идей. Дизайнеры вовсе не из-за этого пропускают сезоны. Все дело в отсутствии денег.
Вы так много говорите о своих друзьях, а у меня почему-то было ощущение, то Вы – человек довольно закрытый. Даже Ваше фото на Facebook – у вас там закрыто лицо.
Фото на Facebook случайное. К сожалению, я даже слишком открытый человек. Для меня это большая проблема. Но, конечно, друзья имеют для меня огромное значение. Не перестаю удивляться тому, какие они талантливые люди. Вообще, для меня главное – заниматься любимым делом, получать кайф от работы и чтобы друзья были рядом. Больше ничего и не надо.
Так уж и ничего? А если говорить о профессиональных целях?
Сейчас передо мной стоят очень серьезные задачи. Мы налаживаем производство. В Москве это нереально – здесь мало хороших мастеров, работать тут умеют немногие. А когда пытаешься объяснить таким людям, что именно сделано неправильно, они смертельно обижаются, начинают распространять какие-то слухи. Меня это здорово достало, поэтому я сделала все, чтобы перевезти большую часть производства в Ереван. Теперь ищем, где разместить остальное, потому что в Ереване тоже невозможно производить все и сразу – мы применяем новые технологии, которые там еще не освоены. Так что сейчас я живу между Москвой и Ереваном. Мне нравится - по-крайней мере, Москва не утомляет меня так сильно, как если я живу тут постоянно. Еще есть серьезные планы, связанные с производством и продажами за границей. Собираюсь открыть линию домашнего текстиля – это для меня особенно важно. Этим занимаются в Ереване. Вообще, целей много. Я же трудоголик. А еще у меня есть внутренняя уверенность: что бы я ни задумала, все сбудется.
Трудоголики тоже иногда отдыхают, правда же? Где Вас можно встретить вечером, если говорить о Москве?
В этом городе есть несколько мест, где меня запросто можно встретить: бар Strelka и Shop&Bar Denis Simachev. Мне очень нравятся эти два места, мне там комфортно. Еще и потому, что там я точно не встречу людей, которые будут раздражать меня тем, как они одеты. В других местах я могу увидеть девушку в слишком коротком платье, и это возмутит меня настолько, что я могу подойти и сказать: "Это вульгарно". А в "Стрелке" и "Симачеве" вокруг друзья – архитекторы, художники, дизайнеры. Сюда можно прийти и увидеть за столиком Алену, а для меня встречи с ней – всегда большая радость. Еще часто бываю на веранде в "Цветном" - там отличный вид на Москву. Ну и все на этом.
А что скажете про Ереван – куда там следует сходить?
Ереван я только начинаю осваивать, поэтому советы давать пока рано. Но вообще, я очень люблю бывать в джазовых клубах. Если Москву я ассоциирую исключительно с электронной музыкой, Ереван – это джаз.
Фотограф: Николай Казеев
Автор:
